|
ВИНИЛЬНОЕ НЕБО (история клубного движения в 3-х частях) Клубная жизнь - не шоколадка. Очевидная для теперешней молодежи схема "ди-джей - вертушки - танцпол" ценой величайших усилий нескольких поколений была реализована в нашей просвещенной Северной столице. А клубов до сих пор не так уж много. Могло бы быть меньше: вышеприведенная схема никогда не нравилась органам правопорядка, не встречала понимания у городских администраций, превратно истолковывалась криминальными кругами и подвергалась нападкам общественности. Противостоял всему этому лишь голый героизм энтузиастов и провидцев. Иных уж нет. История клубного движения проходила те же фазы развития, что и революционное движение в России XIX века: от аристократических кружков и тайных обществ к демократическому периоду и разночинной революционности, затем - к классовому пролетарско-буржуазному антагонизму. Согласно этой схеме мы сейчас находимся в преддверии революционной ситуации. То-то еще будет! |
||||||||||||||||||||||||
| текст: Евгений Шаповалов | ||||||||||||||||||||||||
|
АРИСТОКРАТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
Время с начала восьмидесятых до первой "хаус-вечеринки" в 1989 году в ДК связи - это период салонной культуры. Тимур Новиков, Сергей Курехин, Сергей Бугаев, Валерий Аллахов творили шутя и уже в те годы синтезировали "русское техно" из подручных материалов. Они собирались для развлечений, но получалось так, что, развлекаясь, работали, а поэтому меньше всего нуждались в присутствии посторонних. Мастерская Тимура Новикова была тем местом на культурной карте задушенного кагэбистами Ленинграда, которое в старинном аристократическом смысле слова можно было бы назвать тайным клубом. Это было место генерирования новых художественных идей, идей, определивших многие направления дальнейшего развития современной культуры и актуального искусства. Похожим образом дело обстояло с культурными деятелями пушкинского круга, которые собирались, чтобы за пирушкой в узком кругу обсудить, не стоит ли свергнуть в ближайшее время господствующий государственный строй и не заменить ли сентиментализм романтизмом. Эти люди понимали масштаб и ответственность своей деятельности, они возводили техно-музыку к танцам дервишей и искренне считали ее посланием будущему населению галактики, поэтому претенциозность их деклараций вполне естественна. Сергей Бугаев - Африка : "Мировая цивилизация очень сильно видоизменялась в течение последних ста лет. И появление техно-музыки в конце XX века - это событие огромной важности для духовного развития человечества. Клубное движение автоматически самоорганизовалось, эманировало изнутри этой музыки как глобальный энергетический процесс. Это и есть глобализация - появление всемирного музыкального орнамента. Клубная система - это не танцевально-развлекательная индустрия, как многие считают, это серьезнейшее, научно обоснованное явление. В Петербурге все началось с того, что цельный и единый круг людей, в который входили известные на тот момент персонажи русского (постсоветского) андеграунда, с самого начала воспринял появление электронной музыки с радостным энтузиазмом. Мы с Гребенщиковым в 1983-1985 годах доставали нелегально привезенные в СССР пластинки Visage, Depeche Mode и переписывали их на бобины. Это была совершенно иная информационная и техногенная среда, не было, к примеру, ни одной видеокамеры, не говоря уже о компьютерах. "Поп-Механика" всегда интересовалась всем, что происходит в области звука, и однажды они поехали в Ригу и встретили там ди-джея Westbam. Мы впервые увидели ди-джея, сводящего пластинки, это так понравилось Курехину, что мы тут же пригласили его выступать в составе "Поп-Механики". Пластинка, на которой Westbam скретчит на фоне "Поп-Механики", до сих пор величайшая редкость. Можно сказать, что это явилось символическим стартом русского техно. Но и в аналоговое время в рамках объединения "Поп-механика" - "Новые художники" был огромный интерес к разного рода музыкальному коллажированию. Изначально все собирались узким кругом на улице Воинова, в сквоте Тимура Новикова. Музыка крутилась на совершенно невероятных советских вертушках "Корвет". Когда их увидел Westbam, он чуть не окосел от их дизайна. Вообще, специалисты в области звука всегда проявляли огромное внимание к Советскому Союзу, потому что здесь существовала своя уникальная традиция звуко-извлечения. Достаточно вспомнить Льва Термена, создавшего терменвокс - прообраз современных синтезаторов. Он долгое время возглавлял засекреченное КБ, в котором было создано не одно поколение синтезаторов. Буревестниками русского техно стали "Новые композиторы", которые в свою очередь многим обязаны великому культурологу и теоретику культуры Тимуру Петровичу Новикову. Он заметил молодых Аллахова и Веричева и начал приобщать их к процессу. Тимур и сам изобрел ряд музыкальных инструментов, самым известным из которых стал аналоговый самовоспроизводящий синтезатор "Утюгон", изготовленный из утюгов, подвешенных на рамах разной длины и сечения. Этапом в развитии клубной музыки стало появление у Сергея Курехина первого сэмплера profi 2000, которым пользовались все: "Кино", "Поп-механика", "Новые композиторы": Салонная культура застойных восьмидесятых к девяностым стала перевоплощаться в новые формы. Впервые "Новые художники" выехали за границу, их работы стали закупаться крупнейшими музеями мира, исчезли протоколы и циркуляры, которыми КГБ душил любое культурологическое движение и инакомыслие. Результатом перестроечного времени и горбачевского "окультуривания" стало то, что в 1989 году Тимур Новиков организовал первый gay-friendly-рейв в ДК связи, на котором выступал DJ Янис (Рига). Одновременно это была первая выставка "Новых художников": Георгия Гурьянова, Дениса Егельс-кого, Владика Мамышева-Монро. По воспоминаниям Тимура Новикова, предпочтение на входе отдавалось геям и людям, не уступающим им в экстравагантности (статья за мужеложство еще не была отменена, и акция носила оттенок социального протеста). Вечеринка закончилась ровно в двенадцать, когда одуревший от происходящего представитель администрации вышел на сцену и потребовал от присутствующих разойтись. Потом события в городе сменили ритм, молодежь стала наслаждаться новыми возможностями, и в Ленинграде 1990 года возникло музыкальное явление, известное всем как "Фонтанка, 145". Это был самый первый опыт собственно клубного движения. Там появились первые вертушки Technics, там вечеринки проходили на регулярной основе, и там побывало такое количество молодежи, что клуб этот по праву можно считать прародителем всех будущих русских клубов. Андрей Хаас : "Теперь, спустя пятнадцать лет, значимость того первого клуба на реке Фонтанке трудно переоценить. Это была типичная ситуация для творчески настроенных бездельников начала девяностых годов: найти заброшенную квартиру, а лучше целый дом, поселиться там, слушать музыку, курить траву, встречать гостей и не интересоваться ничем, кроме собственных развлечений. Все были молоды, наступали новые времена, и что самое главное - пришла новая музыка. Не избежал этой приятной участи и я: вместе с братом Алексеем мы нашли роскошную квартиру, выгнали оттуда бомжей, навели порядок и вообразили себя молодыми художниками. Тогда это было очень модно - быть художником. Очень скоро в гостеприимную квартиру пожаловали "Новые художники", просторные апартаменты стали местом постоянных встреч для тесного круга известнейших городских персонажей: здесь бывали Тимур Новиков, Евгений Козлов, Иная Савченко, Юрис Лесник, Монро, Африка, Ирэна Куксенайте, Олег Котельников, Катя Беккер, Денис Егельский, Олеся Туркина, Виктор Мазин и многие-многие другие. А дальше события стали развиваться стремительно. Поскольку основным занятием поселенцев этой квартиры было развлечение, они стали постепенно превращать ее в клуб: появились первые вертушки и пластинки, стены увешали примитивными лампочками и украденными с фасадов домов неоновыми трубками, появились запасы шампанского, и выработалась система работы. Целый год клуб существовал как призрак: о нем знали все, но непосвященные не могли в него попасть. Впоследствии, когда "Танцпол" (так назывался этот первый клуб) уже занялся масштабными вечеринками, претерпели изменения и правила в клубе. "Танцпол" просуществовал два ярких года, и из его недр на мутную поверхность клубной жизни выплыли практически все известные нынче промоутеры, ди-джеи и владельцы клубов". РАЗНОЧИНЦЫ В начале девяностых Петербург был странным местом. В области балета мы по-прежнему были впереди планеты всей, но коммерческую значимость в городе имели лишь традиционное искусство, рок и эстрада. Рыночная жизнь тогдашнего современного искусства состояла в выбивании грантов из иностранных фондов, в лучшем случае - в гастролях по зарубежью. Петербург сотрясали гангстерские войны, но ди-джеи и художники устали ютиться в сквотах и, вооружившись газовыми пистолетами и поддержкой приблатненных элементов, начали потихоньку обживать городские площадки. Эра утопического социализма и идиллических коммун миновала - эпоха революционной демократии требовала решительных акций. Андрей Хаас : "Летом 1991 года клуб "Танцпол" (братья Хаас, Миша Воронцов) в содружестве с "Новыми композиторами" устраивают несколько вечеринок в Ленинградском планетарии. Впервые городская молодежь выходит из подполья и оказывается в наполненном светом и звуком пространстве, где играет самая современная музыка. Перед изумленными танцорами того времени одна за другой зажигаются настоящие звезды: Янис Крауклис, Мистер Тэйп (Рига), Westbam, Роки (Берлин). Но эти первые вечеринки в Планетарии навсегда запомнились не только музыкой и неожиданным масштабом постановки: полчища бандитов хлынули на танцпол, неся с собой страх и насилие. Избитые в кровь молодые модники, вырванные из ушей сережки, глумление, прессинг и измывательства стали характерной особенностью "хаус-пати" по-русски. Однако процесс пошел, и уже ничто не могло его остановить. "Танцпол" устраивает вечеринку на теплоходе "Чайка", потом были опробованы дворцы культуры, музеи, фойе кинотеатров. В декабре 1992 года совместно с Иваном Салмаксовым и Женей Бирманом "Танцпол" готовит и проводит в Москве первый рейв "Гагарин пати". Это знаковое событие разбудило от "ресторанного сна" уже всю страну. На космический уикенд в павильоне "Космос" собралось две с половиной тысячи человек. Тимур Новиков прямо в павильоне разворачивает выставку своих произведений, из видеоматериалов о вечеринке монтируется фильм и показывается на английском MTV, приезжают гости со всей Европы, играют ранее никому не известные группы. По признанию москвичей, питерские взорвали бомбу, то бишь совершили идеологическую диверсию. Неформалы-устроители и сами впервые увидели результаты своей многолетней подпольной работы: Москва, обклеенная плакатами, кричащая зарубежная пресса, телевидение, иностранные звезды, тысячи проданных билетов, и в итоге - коробка из-под телевизора, полная денег. В своей телепередаче Артем Троицкий на всю страну заявил: "Рок умер", - и был прав: на "Гагарин пати" питерский "Танцпол" закатил рок-музыке довольно веселые похороны. |
|
|||||||||||||||||||||||
|
Начался период мегавечеринок: "Гагарин пати-2", "Мобиле", "Технуар". В дело вступали новые имена и сообщества. Многим стало казаться, что вечеринки - очень легкий и быстрый способ обогатиться. Закончилась эта фаза полным крахом монструозных акций: молодежь объелась скотскими многотысячными сборищами на стадионах и утратила к ним интерес.
В этот же период в Петербурге молодые художники Олег Назаров и Денис Одинг находят подземный командный пункт. Друзья, имевшие до этого веселый и популярный сквот в Свечном переулке, решают сделать собственный клуб. Они объединяют свои усилия с "Танцполом", и 7 мая 1993 года открывается техно-клуб "Тоннель". Когда первый клуб страны впервые открыл двери, снаружи толпу сдерживали двенадцать омоновцев в полной боевой экипировке. С первого дня в бомбоубежище на Зверинской улице устремились все без исключения слои общества: молодежь и студенчество, коммерсанты, бандиты, офисные клерки, спортсмены, девушки на выданье и сбежавшие из казармы курсанты. В подземном бункере закипели такие страсти, что влажные от духоты волосы посетителей частенько вставали дыбом. Но человек ко всему приспосабливается, и очень скоро в техно-подземелье все разбились на группы по интересам: молодежь танцевала и веселилась, наевшиеся таблеток бандиты бычили и дрались, а неопределившиеся просто глазели по сторонам и пили в баре. Клуб стал так популярен, что очень скоро о нем уже знали в Нью-Йорке, Берлине, Лондоне и на Литейном, 4. От вездесущих органов стали регулярно прибывать "поезда дружбы" - решетчатые фургоны, наполненные людьми в масках и с автоматами в руках. "Маски-шоу" выискивали в злачных местах рецидивистов и оружие, а заодно и наркотики у молодежи. Шли годы, и любимый народом клуб стал кузницей кадров для существующей и поныне техно-сцены. Леша Френч, Даня Адельсон, Сергей Демидов, Габриэль, Лена Попова, Юджин, Слон, Кузьма, Анжела Шульженко, Компас Врубель, Артур Будницкий, Саша Массальский, Миха Ворон, Костя Лавски, 3алогин - это далеко не полный перечень ди-джеев, стартовавших в "Тоннеле" и игравших в нем на протяжении пяти лет его существования. Став поистине народным клубом, "Тоннель" был прикончен властями в конце 1998 года".
Одинг и Назаров покинули "Тоннель" еще в 1995 году. Олег Назаров организовал компанию "Саунд рефлекс", а Денис Одинг основал "Контрфорс".
Миха Ворон : "Когда я, Маша Малое и Денис Одинг провели первый "Восточный удар" в ТЮЗе, мы осознали себя как организацию, которая будет заниматься тотальными проектами. Возникла идея рейвов, перемещающихся из одного пространства в другое, - это отразилось в названии серии новых вечеринок "Рейв-монтаж". В 1995 году одним из таких пространств стало здание Морского вокзала - место в высшей степени странное, но с очень дешевой арендой, что вообще было типично для того времени. Затем - Казантип, "Форты", "Свежий ветер", Mayday, The World of Drum'n'Bass". Ди-джей Кефир : "Линия музыки, предлагаемая "Рейв-монтажом", всегда относилась к техно, в то время как я начинал свою карьеру как хип-хоп-ди-джей. Правда, очень скоро я приобщился к американскому гаражу. Посетив одну из этих вечеринок, я убедился, что хаус-музыка обладает такой экспрессией, наполнена такими эмоциями, что никаких наркотиков не нужно. Для меня первым клубом был ЛДМ, это было мажорное, фарцовочное место из-за близости отеля и обилия интуристов. Там мы танцевали брейк-данс, там я познакомился с Катей Бокучавой и с Юрой Милославским. Потом это перешло в ДК связи, в "Курьер". Еще брейк-тусовки происходили в ДК "Мир". Туда приходил танцевать Грув - тогда еще не ди-джей, друзья звали его просто Таракаша. В 1994 году открылся клуб"Нора", и после я играл в злачном месте под названием Domenicos - предтече "Онегиных", "Опиумов". Потом начали делать танцевальные вечеринки в "Арт-клинике", где сыграл свой первый сет ди-джей Примат. Но, по сути, было всего два клуба: "Тоннель" и "Нора". "Нора" в силу пристрастий публики склонялась больше к хаус-музыке, а "Тоннель" по совершенно очевидным параметрам и по воле судьбы - к техно". Ввиду того, что ядерный Армагеддон откладывался, по-видимому, на неопределенный срок, в октябре 1996 года петербургские музыканты под предводительством группы "Два самолета" захватили еще одно бомбоубежище - на Воронежской улице. Клуб "Грибоедов" до сих пор остается на редкость стабильным заведением. Ди-джеи и администрация по традиции вербуются из числа музыкантов, ди-джея всегда "разогревает" живая группа - можно писать в настоящем, прошедшем или будущем времени, не боясь погрешить против правды. Клуб не пережил ни одного закрытия, что само по себе невероятно, и в какой-то степени взял на себя функции закрытого годом позже "Тоннеля", каковые продолжает выполнять до сих пор. РАНТЬЕ vs. САНКЮЛОТЫ 1998 год - год резкого обострения классового самосознания клубной публики. Верхи могли более довольствоваться чуть ли не загородным "Кэндимэном" и неловко чувствовали себя в "69". Низы увлеклись английским экстремистским учением под названием "драм-н-бейс" и по-прежнему плевали на комфорт и пафос. И те и другие нуждались в пристанище, поэтому открытие клуба "Мама", а через год и заведения "Декаданс" - события исторически закономерные. Когда линии жизни двух таких разных клубов пересеклись во времени, эти легендарные заведения стали даже дополнять друг друга. Добрая половина посетителей "Декаданса" в 2.45 ночи неизменно устремлялась к другому берегу Невы. Минуя комфортно-безыдейную "Плазу", машины с публикой летели на Малую Монетную улицу, давшую пристанище первому и единственному в городе драм-н-бейс-клубу. После закрытия "Тоннеля" Хаас и Олег Назаров снова объединились и нашли заброшенное двухэтажное здание на Петроградской стороне. Бывший подростковый клуб нечеловеческими усилиями наамфетаминенных волонтеров быстро превращается в филиал преисподней. Это был последний клуб в истории клубного движения нашего города, появившийся на свет без денег и спонсоров, на одном энтузиазме преданных "Тоннелю" добровольцев и профессиональном цинизме владельцев "Мамы" по отношению к своим будущим посетителям. Но, несмотря на спартанский стайл, кирпичные стены, грязь в туалетах и духоту на танцполе, перед входом в "Маму" всегда стояла длинная очередь - по пятницам и субботам клуб до отказа забивался публикой. Хаас и Назаров только ухмылялись, когда их деликатно спрашивали про вентиляцию. "Нет вентиляции, очень жарко? Очень жарко - все пьют в баре!" - был обычный ответ Назарова. Этот приветливый садизм стал визитной карточкой безбашенного клуба. Молодежь валом валила в "Маму", где было можно практически все. Опыт этого клуба до сих пор не имеет прецедентов, то было место, где живьем начинали работать "Гости из будущего", а тогдашний участник "Гостей" Евгений Арсентьев устраивал живые сейшны с Кефиром - все в строго драм-н-бейсовом формате. Однако через полгода музыкальный формат "Мамы" стал мутировать - Федор Бумер (первый арт-директор клуба) вскоре утратил свое влияние, и на смену ему пришли новые промоутеры. Для гостей "Мамы" наступило золотое время. Теперь на танцполе можно было услышать группы "Кирпичи", "Чугунный скороход", Сергея Мещанинова (Мартын Мартан), распевающего поверх пластинки ди-джея Кости Лавски, там же играли протосливки Discovery и "Пилотаж". Клубными резидентами стали Костя Лавски, Юджин, Примат, Квест, Фанки, Арам, Кефир, Бумер, Штакет. Клуб перестраивался и менялся, пережил череду закрытий и воскрешений, затерроризировал всю округу, поссорился с местным ментовским околотком, подвергался прессингу властей, но упорно продолжал работать и дребезжать колотыми стеклами окон. Полуголые люди танцевал и на бочках, дилеры шныряли в толпе, охрана их вяло ловила, вечеринки продолжались до двенадцати часов дня, а дорогое виски распивалось из пластмассовых стаканчиков. Перекатившись с таким ражем в новое тысячелетие, натруженная "Маманя", прихрамывая, поползла к клинической смерти и к лету 2001 года оказалась полным аутсайдером. Прошло время трехкопеечных клубов, и на руинах прошлого выросли высокотехнологичные заведения со спонсорами и большими деньгами. Время неформалов закончилось. Однако еще задолго до того момента, когда бешеную "Маму" выжали до капли, на карте города появилось заведение "Декаданс". Первый закрытый клуб Петербурга, как о нем принято сейчас упоминать, был местом, где с равной охотой собирались художники и архитекторы, журналисты и модельеры, музыканты и промоутеры, а также бизнес-функционеры и неизбежные при таком раскладе диковатые буржуа, еще недавно именовавшиеся "новыми русскими". Этот мезальянс пошел на пользу всем категориям: богема и интеллигенция обуржуазились, а буржуазия в свою очередь даже как-то облагородилась. Эдуард Мурадян : "Я хотел сделать клуб, похожий на дом... Но в какой-то момент в клуб стали приходить знакомые знакомых, потом знакомые знакомых знакомых, иногда бывало, что какой-то незнакомый человек начинал вести себя неадекватно, а вывести его неудобно - он чей-то приятель". Этот незадачливый "приятель" постепенно эволюционировал в современного модного и безобидного тусовщика. По мнению ди-джея Кефира, промоутеры и публика начали диктовать музыкальную политику именно в этот период: ди-джея, играющего неугодную музыку, приглашали все реже, вплоть до прекращения отношений. Трайбл и техно-хаус восторжествовали и в "Маме", и в "Декадансе", но ди-джею в "Декадансе" всегда предшествовала изысканная живая музыка, от традиционного джаза до американского кейкуока рубежа XIX-XX веков. |
|
|||||||||||||||||||||||
|
Ди-джей Арам Мантана : "Мы в 1999 году играли и делали вечеринки в "Маме". У нас был долгий разговор с Эдиком Мурадяном, в итоге мы договорились о небольшой зарплате, но еще мы имели хороший лимит в баре, приглашали и угощали большое количество людей. Мы понимали всю заинтересованность заведения в привлечении симпатичных, вменяемых юношей и девушек в свои стены. В какой-то степени мы сформировали публику "Декаданса".
Когда мы лишь начали играть, люди вставали из-за столов и танцевали только под три песни: Don't Call Me Baby группы Madison Avenue, Sex Bomb и еще под какую-то. Наша задача была в том, чтобы в течение часа по разу ставить эти песни и иногда разбавлять их другой музыкой. Постепенно нам удалось перебороть эту тенденцию. Я давно ждал, что появится место, в котором нормальные взрослые люди начнут адекватно воспринимать музыку. Честно говоря, я даже горжусь, что мы привили вкус толпе, которая до этого ходила в "69" и в "Академию"...
Decadence можно считать настоящим культовым местом с хорошим дизайном, с очень хорошим фейс-контролем и очень хорошей музыкой. Все москвичи приезжали не в Петербург - они приезжали в Decadence.
Сейчас сложилась очень странная ситуация: клубы, называющие себя закрытыми, настолько же закрыты, насколько и открыты. Все больше и больше клубов стараются проводить селекцию публики, но, с другой стороны, необходимо, чтобы постоянно появлялись новые люди. Нужно, чтобы на входе был осведомленный человек, а не спортсмен. К примеру, "Онегин" - очень хороший клуб с закрытой политикой, с актуальным дизайном, но, несмотря на это, даже туда ходят неприятные личности".
Эдуард Мурадян : "Decadence осуществил свою историческую миссию - он стал прототипом многих закрытых заведений с дорогим баром и бесплатным входом: "Абсент", Jet Set, "СССР", Opium, Barbie's Day & Night, Prime (который проиграл первую битву с местными властями, но, вероятно, откроется вновь в скором времени). Мне было приятно, что нас копируют, хотя сделать копию "Декаданса" даже я теперь не смогу. Стали появляться хорошие клубы, с понятной политикой, в этом есть наша заслуга. Хотя доходило и до абсурда: даже у некоторых кофеен появились клубные карты. Но в принципе я доволен, я считаю этот проект состоявшимся". Ди-джей Стронг, хозяин клуба "Паръ.sрЬ", имеет особое мнение о происшедшем: "На самом деле, эти заведения небыли клубами в полном смысле слова, и не стало их оттого, что в 2001-м появился настоящий хаус-клуб с четким пониманием промоушна, профессиональным техоснащением и настоящими клубными танцорами. За ди-джеями в "Паре" был признан авторитет и право на свободу творчества, а зарубежные ди-джеи приезжали всегда в контексте какой-нибудь культурной программы. На самом деле, и "Паръ.sрЬ" тоже не просуществует долго, потому что все держится на энтузиазме. Это относится и к Opium'y, и к Jet Set." Танцевальные щупальца простерлись даже на Ленобласть: заведение с недвусмысленным названием "Эскобар" уже несколько летних сезонов кочует по побережью Финского залива, а обезумевшие охотники за удовольствиями забывают о времени и здравом смысле, едва прослышав о его очередной инкарнации. В 2004 г. Jet Set пляж практически занял его место, но, по общему убеждению, Юрий Милославский всегда будет выигрывать непредсказуемостью и искрометностью фантазии. ЗАКЛЮЧЕНИЕ История клубного движения Петербурга имеет самостоятельную ценность - не только информативную, но и мифо поэтическую. Даже если она не получит продолжения, то даст немало материала для легенд. А продолжение, кажется, все-таки следует: клубы продолжают регулярно вылупляться, промоутеры занимаются культурным импортом все активнее, а ди-джеи Петербурга становятся больше чем ди-джеями и все чаще выпускают собственную музыку. Буквально на днях выходит альбом dj Primat & Nicos "Ура weekend" - пятьдесят минут качественной авторской хаус-музыки. Хотя заведения типа "Метро" и "Гавана" всегда будут самой выгодной формой инвестиций в ночную музыкальную индустрию, энтузиасты, которым скучно думать только о деньгах, еще не раз спасут наш утлый мир, а Петербургу энтузиазма не занимать. Эта статья - крайне сжатое изложение событий титанического масштаба. В книге "Корпорация счастья" рождение из ничего петербургской танцевальной субкультуры описывается со всей обстоятельностью. Ее автор - Андрей Хаас - сам принимал эти роды, и вряд ли найдется авторитет, способный его оспорить. Львиная доля иллюстраций к данному материалу взята из книги "Корпорация счастья", а выход ее назначен на апрель 2005 года. 5 лучших вечеринок в истории Санкт-Петербурга : 1992 год - вечеринка с участием Фрэнка Фэриана из Boney M из группы Snap на Фонтанке, 145. 1992 год - вечеринка Aquadelic в бассейне ЛИИЖТа. 2003 год - Nu Jazz Festival в Паръ.spb. 2004 год - вечеринка "Люди в белом". 2005 год - вечеринка после "Фортов" - Escobar. |
|
|||||||||||||||||||||||
|
Copyright © 1998-2009 Русский Размер, | ||||||||||||||||||||||||
